Я редко вижу сны, да и, если по-честному, не слишком в них нуждаюсь. Сны - бессмысленны, а, получается, ничего не несут. Мне нравится фантазировать о чем-то необычном и невозможном в принципе, но ночные видения зачастую пугают меня. Один раз мне приснилась Маковка - я никогда её не видел и ничего о ней не знаю, кроме имени, дня смерти и факта нашего родства, поэтому она виделась мне маленькой темной фигуркой с пустыми глазами. Я уже и не помню, в чем именно этот сон заключался, но её силуэт запомнился точно. А пару раз, через несколько дней после посвящения, мне снился Медолап - я видел, как за ним охотится огромная зубастая мышь, а трехцветный еле успевает скрыться в палатке учеников. Нервничал изрядно, но никому не рассказывал об этом, а уж брату тем более - боялся, что он не поймет моих переживаний или, что хуже, оскорбится. Не знаю, переживаю ли о нем от большой заботы или по привычке, в то время когда он находится под опекой Андромеды и едва ли нуждается во мне, как в надзирателе.

Но последнее время мой сон стал исключительно спокойным - я засыпаю сразу же, как голова касается устланной мхом подстилки. Это не удивительно, ведь, как бы не делал вид, что всегда готов лишний раз отточить тот или иной прием, нельзя отрицать, что тренировки с Морошкой крайне выматывают, и к концу дня я уже полностью выжатый. Однако я не пожелал бы себе другой наставницы вместо этой крапчатой воительницы - за луны тренировок я очень привык к ней и рад её обществу, она - словно ещё один член моей семьи. Когда-то, может, завидовал Медолапу, которого обучает предводительница, - а такие важные шишки в племени кого попало не обучают - но скоро сообразил, что так будет лучше.

Сегодня я не видел снов, да и вообще спал хорошо. Подчеркнуто ранним утром меня разбудил глухой шепот в самое ухо, предлагающий отправиться на охоту. Затуманенный разум упрямо отказывается принимать эту фразу да и вообще ведет себя странно, и я, щурясь, смотрю прямо перед собой. Медленно, по чуть-чуть, прихожу в себя. Забыв, что не один в этой палатке, сонно дергаю лапой и отвешиваю кому-то оплеуху, но едва это замечаю.

- Что? Охота? Да, да...

С языка чуть было не сорвалось " а что это за птица?", но мой взгляд становится более осмысленным, чтобы разглядеть перед собой глаза наставницы, а мозг пытается потихоньку принимать и даже - о, чудо! - обрабатывать поступающую в него информацию. Нельзя отказываться. Надо подняться.

Неуклюже усаживаюсь на зад и спешно привожу себя в порядок, тратя особенно много времени на залихватский вихор на макушке, который, несмотря на все усилия, продолжает торчать кверху. Вместе с Морошкой выхожу из палатки и потягиваюсь, зевая во весь рот, что, может быть, несколько некрасиво. Через мгновение пытливо пялюсь на наставницу - завтракать не хочется.

- А куда мы пойдем?

Отредактировано Цветолап (13.06.2016 14:13:19)

Шорох.
Она ускользнула из лагеря рано-рано утром, оставив за главного на время ее отсутствия сонного Скворца, который укрывал сестру ночью своим пушистым хвостом. Кот лениво откликнулся, сказал, что он все понял, что ему эта новость предвещает лишь ранний подъем (патрули надо отправлять вовремя), а потом снова завалился спать, сворачиваясь в большой шерстяной клубок.

Отпечатки маленьких лапок на влажной холодной земле.

Эхо так хотелось побыть одной. И сейчас... Сейчас она действительно была одна. Скользила в траве, еще не пожухлой, но уже не такой свежей, тенью, демонстрируя свои отточенные охотничьи навыки. Выслеживала добычу. Думала. Вернее, все-таки пыталась охотиться, а уж мысли сами лезли в голову и жужжали там, словно рой пчелок. Кошка прядала ушами, словно пытаясь их отогнать, и раз за разом вслушивалась в сонную тишину утреннего леса, продолжая осторожно двигаться вперед. Когда охотница все-таки настигла свою добычу, мышка сидела около кустов. Где-то впереди была Гремящая Тропа, и Эхо была рада, что она от нее далеко и что не чувствует этот отвратительный запах и не слышит ужасающего гула чудищ.

Припав к земле и держа хвост параллельно ей, черная, словно ночь, кошка осторожно начала подкрадываться к мышке. Она ступала так тихо, так неслышно, что, казалось, так могла бы подобраться к своей добыче вплотную. Легкий ветерок приносил охотнице различные запахи, а мышь не могла учуять ничего, потому-то так беззаботно она сейчас копалась средь листвы и травы, выискивая себе пропитание. Когда их стал разделять всего лишь один лисий хвост, Эхо остановилась, напружинила лапы, готовая в нужный момент прыгнуть и схватить мышку когтями... Ну вот здесь-то все и пошло коту под хвост.

Раздался сначала шорох, а потом хруст веточки под чьими-то лапами. Мышь сначала подняла голову, а потом уже кинулась испуганно бежать; в этот момент глашатая и прыгнула, да только ее лапы ударились о землю, а когти полоснули по тому месту, где только что была ее добыча. Краем глаза уловив, что будущая еда скользнула под куст, Эхо собралась с духом и... да-да, прыгнула снова, в изящном прыжке перелетая через невысокие заросли ежевики, чудом только не оставив там шерсть со своего живота. Вот она, мышь! Вот этот мышеголовый клубок!.. «Неболапка?»

Кошка настигла мышку прямо перед носом ученицы целителя, прикончив добычу (нет, не Неболапку, а мышь!) одним точным укусом в шею. «Я поймала! Я ее поймала!» - возликовала Эхо, едва слышно заурчав, но потом опомнилась, покосившись на серенькую кошечку, которая тоже с какой-то целью выползла из лагеря в столь ранний час. Что она тут делала? «Чай, обменивалась секретами с соседями,» - хмуро хмыкнула глашатая, но лишь повела ушками - эти мысли в присутствии Неболапки для нее стали привычными, даже слишком. Недоверие никуда не испарилось, да и не могло оно иссякнуть так быстро к той, кого якобы («Янтарь никогда не скажет, было ли пророчество на самом деле или не было его») избрали звезды, чтобы она, бывшая бродяга, лечила племенных котов.

- А ты... ты чего тут делаешь? - кошка покосилась на мышь подле своих лап, изогнула кончик хвоста, вопросительно глядя на Неболапку с тенью недоверия в глазах. - Рано же еще.

Цветолап её услышал. Медленно, но верно он просыпался, а Морошке оставалось только дивиться его упорству и выносливости. Шутка ли, после активных и изнуряющих тренировок наставница смогла разбудить его так рано и так быстро, а ведь порой и старших воителей не сразу добудишься и после меньших нагрузок. «И всё же силён малец» - про себя и не без гордости удивилась кошка, устраиваясь поудобнее у выхода из палатки, пока ученик приводил себя в порядок. И сейчас ей было не так важно, что половина учебной жизни её «мальца» была уже позади – Цветолап окреп, подрос, научился многим полезным и необходимым вещам, но, тем не менее, оставался для Морошки совсем ещё котёнком, как и пару лун тому назад, в ту пору, когда они вдвоём в первый раз обходили владения Грозы. Воительница накренила голову набок и из-под полуприкрытых век окинула его оценивающим взглядом – сонный, с топорщащейся во все стороны золотистой шерстью её ученик походил скорее на живой кусочек солнца, чем на оруженосца Грозы, но ей стоило всё же признать тот факт, что он сильно изменился с того дня как покинул детскую. Во многих вещах Морошка не давала Цветолапу спуску, как могла поощряла стремление к учёбе и часто задавалась вопросом, а правильно ли она поступает. И хотя в целом результат их совместных тренировок её радовали, воительница не могла отделаться от ощущения, что она что-то упускает из виду. Что-то небольшое, но очень важное.

Но секундную прострацию и свои размышления ей пришлось оставить на потом – Цветолап закончил приводить себя в порядок, а значит задерживать в этом своеобразном папоротниковом мирке, населённым мирно сопящим будущим племени смысла больше не было. И сейчас Морошка выступала в роли проводника, выводя своего юного ученика в прохладу утра из тёплого уюта. Он подтягивается, зевает, а кошка прячет в своих усах беззлобную ухмылку, как бы случайно отворачиваясь и поправляя якобы взъерошенный мех на боку, попутно замечая Чертополоха, что тащил к куче что-то напоминающее птицу. Морошка кратко кивает ему и вновь поворачивается к своему оруженосцу. Стоило было только открыть пасть и предложить Цветолапу подкрепиться перед охотой, как тут же крапчатая воительница ловит его заинтересованный взгляд, и вопрос отпадает сам по себе.

- Ку-да? – воительница почти шёпотом по слогам протягивает вопрос. «Да куда угодно, весь лес, от границы до границы, к твоим услугам» - собиралась было ответить ему Морошка, но её перебил громкий чих Чертополоха. Кошке даже не пришлось оборачиваться, чтобы убедиться в своей правоте, а так же узнать, что сейчас обладатель столь сильных лёгких сверлил их двоих своим тяжёлым взглядом. И за эту секундную заминку в голове грозовой воительницы зародилась неплохая, по её скромному, идея:
- Мы отправимся к границе Теней, - заговорщическим полушёпотом объявила Морошка, подмигнув Цветолапу. – В это время на Тропе очень тихо, думаю, что по пути туда, или обратно, мы точно сможем поймать хотя бы по мышке, а может и кого крупнее. Заодно пройдёмся немного вдоль границы. – Подытожила крапчатая, замечая приближение почти вечно бдящего воителя.

- Возьмёте третьим? Или подождём, когда соизволит проснуться наш доблестный Глашатай, чтобы построить нас по линеечке и отправить на свершение полезных дел?
- Вершить полезные дела мы и сами горазды. – Пожимает плечами кошка, глядя куда-то мимо Чертополоха. – А так да, ты прав, на охоту, в сторону границы Теней и обратно. Составишь компанию?, – теперь Морошка внимательно-выжидающе смотрит на воителя, изучая его несколько уставший вид, отмечая про себя тот факт, что белый кот всё же будет чуть выше её братьев.

- На правах старшего тебе и возглавлять наш импровизированный патруль, – насмешливо косится на него грозовая воительница, а после легко касается кончиком своего полосатого хвоста бока Цветолпапа, побуждая его следовать за ней, и направляет свои лапы в сторону прорехи в кустах, что ограждают лагерь Грозы от остального леса.