В лесу наступил самых разгар Листопада. Теперь уже нигде нельзя было увидеть зеленой травы, дождики поливали бедных котов все чаще и чаще, а дичи становилось с каждым днем меньше и меньше. Листья под лапами всегда были мокрыми, а поэтому каждый охотник мог поскользнуться и упустить драгоценную для этого времени дичь. Сезон холодов и болезней был не за горами, поэтому в лес активно посылали охотников, чтобы коты смогли хоть немного наесться перед голодным и суровым сезоном Голых Деревьев.

Не смотря на это, на территории Грозовых воителей было на удивление тепло, возможно даже жарко. Даже старейшины выползли порадоваться последнему солнцу, не говоря уже о воителях и остальных. Падающие Листья, видимо, решили порадовать котов последним солнечным днем перед затяжными морозами. Дождика давно не было, а значит, листва под ногами была сухой и приятной. Дичь постепенно повылазила из норок, что было только на лапу похудевшим Грозовым котам.

Кошка, хромая, медленно подходила к входу в лагерь, тащя в зубах на удивление упитанную белку. На охоте Мятная сумела подвернуть лапу, за что сильно себя корила. Она, одна из кормилиц и лучших охотниц, упустила жалкую мышку! Позор, никак иначе! Теперь воительнице предстояло пройти через всю поляну лагеря к палатке целителя, попутно забросив в кучу дичи то, что она все же сумела поймать. У Мрачного Эндельвейса она была совсем не частым посетителем, но зная его кошка предпочла зайти в палатку, чем терпеть его распросы и уговоры несколько дней.

Мятная попыталась тихонько проскакать через поляну на трех лапах, но тем не менее сумела поймать сочувствующие и удивленные взгляды котов, что находились в лагере. Тихонько прошипев что-то гневное, кошка быстро положила в скудную кучу свою добычу и метнулась в палатку целителя.. Благо, Эндельвейс сидел и спокойно перебирал травы, так что позориться еще раз ей не пришлось.

– Я подвернула лапу, вправишь обратно? – как можно более доброжелательно промяукала воительница и попыталась приветливо улыбнуться. Она по привычке хотела сесть, но вывернутая нога не давала ей это сделать, отдаваясь глухой болью.