Начало.

Наверное, ему следовало сейчас валяться в лагере с чувством выполненного долга, грея свои черные бока под лучами неожиданно приветливого солнца, но вот незадача: Мор солнечные дни просто на дух не переносил. Проклятое светило палило просто нещадно, отчего тёмная шерсть глашатая прямо таки горела огнем, стоило коту ненадолго выступить из тени. А ведь был ещё только конец сезона Юных Листьев! Единственным спасением служили деревья и бегущая по территории река - широкая листва позволяла избегать солнца, а неторопливые волны приятно холодили тело. Каково было ветренным котам, живущим на практически открытой местности, кот старался даже не думать.
Наверное, ему, как глашатаю, полагалось радоваться приближающемуся сезону Зеленых Листьев: можно было на время забыть о голоде, охота превращалась в сплошное удовольствие, королевы приносили племени новых котят и совсем на нет сошёл риск заболеть Белым, а то и хуже - Зеленым, кашлем. И Мор радовался - совсем незаметно, по-своему, почти злорадно: очередной сезон Голых Деревьев пронесся по лесу, а они, назло всем холодам, выжили и процветают. Его, Мора, стараниями в том числе. Впрочем, свои минусы имел и сезон Юных Листьев: река вышла из берегов и проклятые Двуногие со своими вездесущими, неказистыми и крикливыми детенышами так и норовили пошастать по территории речных котов, попутно распугивая всю дичь. Словом, относительно нынешнего положения вещей чувства глашатай испытывал весьма противоречивые.
Когда Мор, удачно поохотившись, добрёл до водопада, минул полдень. Кот застыл у утеса, почти завороженно наблюдая за стремительно падающими вниз потоками воды, на миг вновь почувствовав себя оруженосцем, впервые вышедшим на обход своих земель. Падение с такой высоты почти наверняка прикончило бы любого кота, а если бы вдруг высоте это не удалось, острые камни у подножия водопада непременно завершили бы кровавое дело - словом, это место всегда нравилось коту. Отдельным плюсом было то, что мало кто из племенных котов решался приходить сюда лишний раз без внятной на то причины, а значит он вполне мог рассчитывать на долгожданное одиночество.
- Никаких шумных оруженосцев и неугомонных котят на ближайшие несколько часов... - довольно пробормотал глашатай себе под нос, пристраиваясь неподалеку от воды, после чего вонзил острые зубы в заранее припасенную полевку. С самого утра его терзал голод, но времени на то, чтобы поесть, почему-то не нашлось.
Холодные брызги оседали на шерсти кота, делая её ещё более чёрной и ещё более тяжелой, но эта блаженная прохлада, эта тяжесть и сырость нравились глашатаю не меньше, чем свежая дичь в пасти и волшебная тишина, прерываемая лишь звуками стремительно летящих вниз потоков воды. Недовольство и накопившееся за день напряжение понемногу отступали.

Со своей дичью голодный кот разделался быстро, растерзав мышиную тушку торопливыми, жадными укусами. До этого мига он и не осознавал толком, насколько в действительности был голоден: за всеми делами и заботами естественные потребности порой отходили на второй план. Когда с трапезой было покончено, глашатай даже пожалел, что по дороге к водопаду поленился наловить рыбы — жалкие крохи еды лишь раззадорили желудок, не подарив ощущение приятной сытости.
— Доброго дня. Не ожидала, что я встречу тебя здесь. Не помешала? Если что, я могу уйти.
Появление на горизонте молодой воительницы явно не входило в его планы, и глашатай недовольно повёл ухом, когда кошка выскочила из-за кустов, прервав тем самым столь долгожданное уединение. Мор даже встать не потрудился — так и продолжил лежать на земле, снизу вверх глядя на невольную нарушительницу собственного спокойствия. Первым порывом стало желание отчитать кошку и отправить куда-нибудь охотиться, патрулировать, рыбачить — словом, делом заниматься, а не слоняться по берегу без цели, но неожиданно кольнуло какое-то чувство справедливости: в конце концов, он и сам сюда не воительский свой долг отдавать пришёл.
— Помешала, — спустя несколько секунд напряженного молчания честно бросил глашатай, продолжая сверлить кошку тяжелым взглядом, — Но раз уж пришла — останься.
Сложно сказать, что именно сподвигло его на подобный ответ. Едва ли он стал следствием природной вежливости и дружелюбия — куда как вероятнее, Мор попросту почувствовал необходимость в компании. Чесать языком без цели кот не слишком любил, но иногда и на него нападало желание обмолвиться с кем-нибудь парочкой бессмысленных на первый взгляд фраз. Помимо прочего, это было самым действенным способом узнать о том, что творится в головах вверенных ему воителей.
Кот зевнул, а затем одним уверенным резким движением наконец поднялся с земли. Шерсть казалась тяжёлой от осевших на ней паров воды, и глашатай совсем не по-кошачьи отряхнулся, обдав молодую воительницу дождем мелких капель. Вонзив острые когти в рыхлую землю, Мор выгнул спину и потянулся, чувствуя, как напрягаются широкие мышцы, а оцепенение, вызванное длительным лежанием в одной позе, понемногу спадает. Каждая клеточка тела довольно заныла от легкой, почти невесомой, нагрузки, и Мор ощутил желание сорваться с места прямо сейчас и мчаться вперед, пока силы окончательно не оставят его.
Что тут скажешь: сытые дни Юных Листьев превратили кошачье тело в настоящую кладезь энергии и силы.
— Красивое место, — бросил кот, любуясь юной воительницей на фоне стремительно бегущей водной стихии, и слова эти из уст вечно всем недовольного глашатая прозвучали, должно быть, странно, — но и опасности в нём не меньше, чем красоты. Одно радует: сюда редко кто ходит.
Последние слова кот произнес с едва уловимой усмешкой, после чего отвернулся от воительницы и устремил свой взгляд на судорожно падающие вниз водяные потоки.

Отредактировано Мор (23.05.2016 13:18:40)